Автор перевода :
Lenderконкурсная статья *условия конкурса
тут
Он стоял в капитанской каюте Черного Корабля, железные когти покоились на подоконнике, а он наблюдал за яростной бурей. Хоть была полночь, а пасмурное небо препятствовало свету звезд, его светящиеся не живые глаза пронизывали темноту, смотря на льющийся дождь и мощные волны, которые разбивались друг о друга.
Если бы он был жив, он несомненно корчился в приступах морской болезни, возможно даже опасаясь за свою жалкую жизнь, в честь своей жизненной слабости. Вместо этого, он имеет возможность наслаждаться темной энергией бури, довольствоваться ледяным ужасом. Ему даже не надо заботиться о соленых брызгах или каплях дождя, которые стекают с его улыбающегося черепа - они несущественны.
Он услышал, как хлопнула, открываясь, дверь в его каюту, в то время как корабль заплывал в порт, а затем снова захлопнулась, как только волны накренили корабль на правый борт. Неуверенными шагами кто-то прошел по качающейся палубе, остановившись на почтительном расстоянии позади него.
- Войдите, Горсшейд, - скомандовал Асфиксис. Он отошел на шаг от подоконника, - Взгляни на себя в море.
- Как пожелаете, - Горсшейд подошел к Асфиксису и выглянул.
Между тем, Асфиксис разглядывал Горшейда. Хоть он и разделяет гибкую форму лосансов, из-за его тяжелой брони его тело выглядит массивнее. Его природное изящество опровергает любую опасность покачивающейся палубы. Горшейд бросается в глаза, красивый в диком, ином пути. Его кошачьи глаза излучают власть и доверие, и кажется, горят, как угли на его когда-то элегантном лице. Его прежде женская кожа поморщилась и стала бледной с его погружением в не живое. Обрамленное черными, как смоль волосами, каждая черта его лица требовала внимания.
Никто живой не знает, что Горшейд сделал, что бы превратиться в элдрича. Совсем никто, включая Асфиксиса. И когда последнее из души Горшейда исчезло в ходе преобразований, Асфиксис вкусил горечь недоверия и амбиций в нем. В конце концов, он предположил, Горшейд решит, что знает достаточно для предательства. Асфиксис хотел бы убедиться, когда наступит это время, Горшейд понял, что он очень, очень ошибался.
На данный момент, однако, лицо Горшейда было спокойным, не выдавая ни один из опасений лосана о его нынешних союзниках и наставнике. Он наклонился на подоконник, локтями упираясь в стороны для стабильности, так как взволнованный корабль метался из стороны в сторону, и смотрел на бурю прищуренными глазами.
- Что ты видишь? - спросил Асфиксис.
- Просто буря, - ответил Горшейд, - Волны, дождь, молнии, рассекающие небо.
Расстроившись мощью видения своего ученика, Асфиксис подался вперед.
- Я вижу метафору. Волны сшибают друг друга в пену. Звук и ярость, сила и побуждение, и в конечном счете, что изменилось?
- Ничего! Море, как оно есть, и волны будут, но после бури.
- Мы, однако, используем бури чтобы продвигаться вперед, - продолжил Асфиксис, приближаясь к теме разговора, - Мы курсируем по волнам. Они несут наш корабль к цели. Кан – море, и волны – Железное Королевство. Они мечтают, что их мелкие столкновения превратятся в шторм, но они ошибаются, к сожалению ошибаются. Буря это история, и история продвигает нас вперед. Мы должны плыть по войне жизни, до полного и абсолютного завоевания всего Кан, убийцы живого, и смерти наглого выходца Лорда Торука.
Асфиксис увидел как огонь гордости и жажды завоеваний заполнил глаза Горшейда. Его рот исказился в кривой усмешке, и елдритч выпрямился.
- Я вижу это, мой господин, - и добавил, - Она прекрасна.
- Отлично, - сказал Асфиксис, - Теперь, твое первое задание: мы должны изменить направление ветра.
Железный лич легкой походкой прошел через покачивающуюся палубу, с тяжелым столом посередине, его тело шипело и жужжало, когда он шел как ветеран моряк. Железные клетки души на его поясе раскачивались и лязгали на конце своих цепей, рассыпая зеленые крапинки по стенам комнаты. Горшейд последовал за ним, держась осторожнее, когда пол прыгал под ногами.
Направив правую руку к одной из клетки души, Асфиксис ослабил клапан в верхней части. Своей левой рукой, он делает несколько мистических движений, а его железные когти оставили полоски мерцающих пылинок на своем пути. Легкий свист из клетки души разрастался в силе в эхо крика, наполненного агонией и отчаянием. Это крик старика, иссохший и любящий дедушка, и его сущность превратились в магическую силу, по прихоти заклинателя. По правде говоря, Асфиксис больше не слышит криков.
Горшейд наклонился над столом, широко расставляя ноги и руками хватаясь за края стола.
- Куда я направляюсь, мой господин? - спросил он.
Асфиксис ударил по столу одним из железных когтей, пронизывая карту. В Протекторат Менота. Мы высадим тебя здесь, на побережье, сегодня вечером.
- Это будет опасной высадкой, - отметил Горшейд.
- Высадка? Глупости. У меня слишком много послушников на этом корабле, что бы рисковать им на отмели. Ты будешь утяжелен раковиной, прицепленной к твоим лодыжкам, и сможешь дойти до берега.
После паузы, Горшейд радостно фыркнул.
- Как прикажете, - сказал он, - Похоже, это наиболее целесообразное решение. Когда я достигну берега, каково мое назначение?
Снова железный лич прокалывает карту.
- В Имере, в великом храме Менитов, они держат молодую девушку. Она уже не девчонка, но вряд ли женщина. Слова Менота наполняют её уши: ее губы подобны крану, расплескивающему команды. Это не может продолжаться.
- Я убью её?
- Нет, - сказал Асфиксис, - но ты должен изменить её приказы. Пусть будет оратором Крикса. Пусть слова, которые она слышит, будут исходить от меня, а не от него. Пусть слова подорвут Менот и работа наша будет среди них.
Горшейд улыбнулся:
- Искажение девушки Менота будет удовольствием для меня, - промурлыкал он, - Она должна быть нашей. Но как проникнуть в храм? Они конечно же должны почувствовать коварство своей глупой магией.
Асфиксис покачал головой.
- Может ли маг прочитать кору ворджека?
- Нет, - ответил Горшейд.
- Почему нет? - парировал Асфиксис - Он думает, не так ли?
Горшейд начал отвечать, но понял, что не знает ответа.
- Ворджек, - проговорил Асфиксис спокойно, - не имеет души. Ты тоже. Твой мозг насыщен жизнью больше, чем кора. Они не смогут вычислить нечистые мысли в тебе. Просто оденься как благочестивый слуга Менота, и все должно быть хорошо.
- Как вам будет угодно, - сказал елдритч с мрачной улыбкой, - Я пойду приготавливаться, - он повернулся и вышел из каюты. Асфиксис наблюдал за его уходом.
Несколько минут спустя, Асфиксис прошел по всей каюте и запер дверь. Скользнув к окну, он сделал тоже самое. Он выполнил заклинание на отмену магической карты, поддерживаемой клеткой души, а затем позволил душе утечь за несколько дополнительных мгновений.
Он подошел к задней двери каюты, широкому пространству полированной черной черешни с медными шипами арматуры. Он сотворил другое заклинание, дотронулся до трех латунных болтов, торчащих из стены, и надавил на деревянную панель. Панель скользнула внутрь и Асфиксис достиг стены, чтобы опустить задвижку. Затем он двинулся направо и нажал на другую часть черного дерева, и панель открылась, показывая небольшой отсек.
Внутри находилась часть сложной механики, незаметно генерирующей магическое поле, что ускользает от обнаружения, быстрого или основательного. Даже если он его и создал, Асфиксису было сложно смотреть на эту машину: она размывала себя от его взгляда, перенаправив его глаза на заднюю панель отсека.
Железный лич подошел и аккуратно взял еще один предмет, хранящийся в маленьком отсеке: золотая клетка души, декорированная узором восьмиконечной звезды. Интерьер клетки ярко светился, бросая отсветы звезды на сухой череп железного лича. Он убаюкивал клетку в своей руке, а когтем другой через отверстие ласкал свою душу.
Когда-нибудь, подумал он, когда-нибудь я буду прежним.
Никто не может предположить, что когда то это уродство было эльфом. Даже один из его рода. Горшейд был странным. Необычно длинные конечности и гигантский рост, как и амбиции, сегодня его истощенное и худое тело покрыто мощной мускулатурой. Он одет в доспехи, выкованной из зачарованной медянки бронзы. Его темные волосы свисают над пергаментом кожи его костлявого лица, и его мертвые глаза светятся красным, как мерцание свечи через сферу засохшей крови. Что он сделал, чтобы стать таким ?
С самого раннего возраста, эльф известный как Грирршилд, проявил глубокое познание Истока, и в то же время был необычайно ловок в искусстве войны. Он стал известен за свое великолепие и провел много лет в землях вокруг Айрисса в изучении тайн, вникая в тайны будущего, и мистического и духовного сопоставления с миром материальных и земных.
Он смотрел на звезды, ища ответы, но было сказано, что все, с чем он сталкивался, незаметно для соратников, в некотором виде изменило его душу в темную как Пустота, огибающая Вельд. Лорд Гхирршилд скоро прославился на поле боя против троллей, продвигающиеся в Лос. Такова была инстинктивная жестокость, с которой он сражался, выходя из боя, залитый кровью и капающими кусками плоти. Когда битва была выиграна, он стряхнул мокрое мясо с перчатки, отбросил свои окровавленные волосы, и засмеялся.
Окружающие его, в моменты чуждых предвидений, когда-то слышали, как он сказал: «… господин призывает призрака крови! Следовать за ним, то же самое, что и идти в самой тени крови!». Тем не менее, именно в эти дни господин стал почти не имеющим противника в мощи и важности для лосанов, в роли Главного Консула, из-за его умений в бою и в магических знаниях. Однако, как только он возвысился в полномочиях и командовал обоими отраслями, и военной и науки, его прозвище стало еще более темным. Он стал Горшейдом Беспощадным, или Безжалостным, до тех пор, между союзниками и врагами одинаково, как он стал известен - в слухах – Горшейдом Бастардом.
По правде говоря, Господин Гхирршилд не питал родства, он не чувствовал потребности друзей. Неоднократно он насмехался над лосанскими лидерами и бросал вызов священникам, заявляя, что «Скиррах умирает!» В действительности, его тирания стала очевидной, когда в порыве гнева и высокомерия, он схватил новорожденного эльфа перед Консульством. «Посмотрите на него,» он свирепо встряхнул немого ребенка в своем кулаке. «Очередное чучело лос родилось без души!» Мать младенца взвыла, когда его кулак опустился и швырнул череп невинного на мраморное покрытие суда Скирра. Его родственники, как поговаривают, были в ужасе, но это было лишь начало спирали Гхирршилда в безумие. Его власть стала настолько абсолютной, что как показывают записи, в последующие два года с того дня в Консульстве, его охранниками были отобраны около 2000 эльфийских детей. Они были исследованы и испытаны до смерти, а некоторые эльфы говорят, что эти цифры на самом деле могут быть в два раза больше. Те, кто выступал против него, кто стремился свергнуть его, были казнены, или подверглись экспериментам.
В конце концов его родственники составили организованное сопротивление. Хотя Гхирршилд и контролировал большую часть мощи аерифов, другие консулы созвали свои дома и заклеймили его изгоем. Получилось, что в конечном счете, он упал с вершины власти, благодаря мощи объединившихся других домов и пролитию еще больше эльфийской крови.
Однако, Высший Консул этого никогда не принял. В своих исследованиях запрещенных сведений и мистического познания, он научился тайнам некромантии и в своих личных записях, которые были захвачены в ходе борьбы, заявил, что он понял глупость эльфов: «… при всей их долголетии, длинная жизнь – ничто, если она подходит к концу». И поэтому он обратился к Лорду Торуку, Повелителю Драконов, и через несколько лет после своего исчезновения, Господин Гхирршилд, родившийся в лос, но усыновленный смертью, шагал по берегу Острова Кошмаров Крикса, в облике елдрича, по имени Горшейд Бастард.
В нынешние дни он обладает Бладкливером, подарком от Железного Лича Асфиксиса. Это тяжелый меч, с запертой внутри него силой призывать «Несущего Смерть,» слугу нежить, что поднимается по воли Горшейда, если он того захочет, после того, как убил Бладкливером. Несущий смерть будет бродить по полю битвы на стороне елдрича, с возможностью похищать жизненные силы врагов Горшейда, и, в случае необходимости, пожертвовать своим существованием, что бы наделить своего хозяина возможностью избежать смерти.
Что касается области магии, Бастард обладает знаниями лос, искривленных и смешанных, как кровь и желчь, могильной силой Крикса. Он губит разум жизни магов и делает их бесполезными и бесчувственными. Он может превратить себя в темноту, для отражения стали и магии. Мистическими словами гниения и распада, он может уничтожать броню могучих боевых джеков и, благодаря силе воли, заполнять сердца врагов страхом. Его голос исходит из могил, призывая наружу проклятых рабов. В самом деле, даже воркастеры Крикса старательно охраняют их, чтобы не Горшейд захватил их души, а солдаты держатся от него подальше, чтобы он не использовал их в качестве портала для дьявольских джеков и костяных джеков, отвечающих на его зов, возникающие через врата души солдат и разрывая их на размельченные останки.
Крещенный в крови и благословленный ненасытной жаждой смерти, Горшейд Бастард пришел к власти на крыльях стали и убийств. С Бладкливером в кулаке и знаменем Отца Драконов (Dragonfather) лязгающий на ветру, он смотрит с Сшардес на земли западного Имморена, интересующийся, утолит ли он там жажду крови и власти.
Deep Water (Cryx History), Темные Воды
4.9.2010, 16:56
